Крайности углеродной нейтральности

Россия в полной мере осознает проблему изменения климата и намерена в течение нескольких десятилетий прийти к углеродной нейтральности, а сейчас призывает запустить диалог о глобальных механизмах стабилизации энергетического рынка. Об этом заявил президент России Владимир Путин на пленарном заседании форума «Российская энергетическая неделя», который прошел в Москве.

На территории страны-соседки среднегодовая температура повышается более чем в 2,5 раза быстрее, чем во всем мире, поэтому вопросы глобального изменения климата стоят перед ней наиболее остро. В связи с этим Москва поддерживает международные соглашения по климату и уже действует сама (например, российское правительство продлит до 2035 года госпрограмму энергосбережения и повышения энергоэффективности). «За ближайшие десятилетия мы рассчитываем обеспечить накопленный объем чистой эмиссии парниковых газов даже ниже, чем в Евросоюзе, — заявил Владимир Путин. — Россия на практике будет добиваться углеродной нейтральности своей экономики, и мы ставим здесь конкретный ориентир — не позднее 2060 года».

Россия уже готовится к снижению роли нефти и угля (при росте значения природного газа) и к 2035 году рассчитывает увеличить производство СПГ до 140 млн т в год, а также укрепить свое положение на этом динамичном рынке, заняв на нем около 20%. К 2035 году планируется и увеличение доли поставок продукции нефтегазохимии до 7% (сейчас — 1%).

Москва ожидает также усиления позиций водорода и аммиака в качестве источников энергии, и у России «уже есть научные, ресурсные, логистические возможности, чтобы занять весомую долю на этих перспективных рынках». Российский президент заявил, что страна будет добиваться углеродной нейтральности своей экономики, и обозначил конкретный ориентир — не позднее 2060 года. При этом Россия готова продавать научные разработки и таким образом вносить свой вклад в декарбонизацию мировой энергетики.

России, занимающей четвертое место в мире по объему выбросов углекислого газа, но обладающей огромным потенциалом для развития возобновляемых углеродно-нейтральных источников энергии и значимыми резервами поглощающей способности экосистем, в связи с этим есть что предложить международным партнерам как с точки зрения вклада в общие усилия по борьбе с изменениями климата, так и в плане развития новых подотраслей экономики. Создание благоприятных условий для инвестиций, инноваций, поиск новых направлений технологического сотрудничества, гармонизация национальных систем углеродного регулирования представляются более предпочтительными, нежели ограничительные меры, и принесут выгоду всем сторонам — об этом говорили участники форума.

— Минэкономразвития России подготовило проект стратегии низкоуглеродного развития страны до 2050 года. Приоритетной задачей государства является обеспечение конкурентоспособности и устойчивого экономического роста Российской Федерации в условиях глобального энергоперехода, — подчеркнул заместитель министра экономического развития Российской Федерации Илья Торосов.

Особо отмечалось, что европейский зеленый курс — не просто новое направление климатической политики Евросоюза, а радикальная смена экономического курса, которая будет иметь далеко идущие последствия для его основных торгово-экономических партнеров. Амбициозные цели по снижению выбросов парниковых газов, стимулированию производства и потребления энергии из альтернативных источников, движение к циркулярной экономике и другие меры призваны помочь странам ЕС успешно осуществить переход к постиндустриальной экономике, снизить зависимость от импортируемого сырья, занять новые технологические ниши, сгладить антропогенное воздействие на природу и климат. Курс ЕС на достижение углеродной нейтральности к 2050 году означает пересмотр парадигмы сотрудничества всех стран-партнеров, в том числе в области энергетики.

Российский лидер обозначил основные векторы развития нефтегазового сектора страны, всей экономики, включая внешнеполитическое направление. Озвученная Путиным стратегическая линия развития энергетической отрасли находит идеальное воплощение в модели экономики, когда субъекты хозяйствования концентрируются на создании продуктов и оказании услуг, которые минимизируют отходы и другие виды загрязнений. Иными словами, участвуют в экономике замкнутого цикла.

Недавно правительство России выступило с инициативой «Экономика замкнутого цикла» — это проект по созданию системы, при которой отходы получат вторую жизнь и станут не мусором, а полезным вторичным материалом. Кроме создания системы вовлечения в оборот вторичного сырья из отходов в промышленности предлагается комплекс мер по экономическому стимулированию участников рынка, получение ими всевозможных льгот и налоговых преференций. Эксперты прогнозируют, что в результате принятия всех этих мер к 2030 году более 40% сырья, используемого в промышленности, будет вторичным, а общий объем захоронений отходов снизится в два раза.

Эксперты считают, что «Экономика замкнутого цикла» как индустрия способна к 2025 году формировать до 1 трлн долларов в год добавленной стоимости в мировой экономике. При этом сейчас всего 9% материалов в мировой экономике используется повторно. Это также мировой тренд, который характерен для всех стран.

Германия, например, сформировала основу циркулярной экономики через производство и извлечение вторичных материальных ресурсов. Из 51,7 млн т производимых коммунальных отходов в год треть отправляется на термическую переработку. И это при том, что уровень использования вторсырья в стране очень высок — более 67% всего объема отходов. Захоранивается всего 1,5% отходов. Еще один пример — Швеция. Уже сейчас на полигоны отправляется менее одного процента производимых в стране отходов, в первую очередь путем запрета вывоза туда органики. 54% электроэнергии в Швеции производится из возобновляемых источников, в том числе получают ее при переработке органических отходов. Полезные вторичные ресурсы максимально повторно используются либо перерабатываются. Большинство населения вовлечено в экологическое движение.

В Беларуси циркулярная экономика рассматривается в концепции Национальной стратегии устойчивого развития до 2035 года, многие принципы закреплены законодательно. У нас реализуются программы по энергоэффективным технологиям и оборудованию,  снижению отходов и их переработке, вовлечению в топливный баланс возобновляемых источников энергии. До 2025 года планируется достичь уровня использования твердых отходов до 64% от объема их образования и до 90% — к 2035 году.

Между Россией и Республикой Беларусь существует ряд договоров о совместном переходе к экономике замкнутого цикла. Один из них заключен между Российским экологическим оператором и Оператором вторичных материальных ресурсов Республики Беларусь. Соглашением, в частности, предусматривается совместное строительство инфраструктуры, локализация наилучших доступных технологий и лоббирование запрета пластика на территории ЕАЭС. Обсуждается и межгосударственное взаимодействие по поставкам вторичных материальных ресурсов.

Заведующий сектором эколого-экономических исследований Центра человеческого развития и демографии Государственного научного учреждения «Институт экономики НАН Беларуси» кандидат экономических наук, доцент Надежда Батова:

— Модель экономики замкнутого цикла поддерживается во многих странах через политические решения, планы и практические действия. Беларусь не стоит в стороне от глобального тренда перехода к циркулярной экономике. Как показывает предварительный анализ, наша страна обладает хорошими стартовыми позициями. Это открывает новые возможности для повышения конкурентоспособности традиционных секторов экономики и сохранения благоприятной окружающей среды.

Программой социально-экономического развития Республики Беларусь на 2021—2025 годы поставлена цель обеспечить экологически благоприятные условия для жизнедеятельности граждан, улучшить охрану окружающей среды и эффективно использовать природные ресурсы. Необходимым условием достижения долгосрочных целевых ориентиров определена экологизация промышленности, обеспечивающая снижение негативного воздействия на окружающую среду, вовлечение отходов бумаги, стекла, полимерных отходов, изношенных шин, отработанных масел, отходов электрического и электронного оборудования и других в хозяйственный оборот, увеличение выпуска и потребления экологически безопасной, то есть перерабатываемой продукции. Намечены меры по развитию взаимовыгодных кооперационных связей в части переработки белорусской целлюлозы в специальные виды бумаги и картона для отечественной упаковочной индустрии, плитной продукции — в мебель, отходов деревообработки и низкосортного древесного сырья — в топливные гранулы и брикеты. Также будет продолжена реализация комплекса мер по поэтапному снижению использования полиэтиленовой упаковки с ее замещением на экологически безопасную, в том числе из стекла и бумаги.

Проектом Национального плана действий по развитию зеленой экономики в Республике Беларусь на 2021—2025 годы, который направлен на согласование в Совет Министров Республики Беларусь, к 2023 году предусмотрены разработка и принятие Стратегии развития экономики замкнутого цикла Республики Беларусь на период до 2035 года, а также ряд мероприятий по внедрению принципов циркулярной экономики в различные виды экономической деятельности.

В рамках совместной работы белорусских и зарубежных ученых изучены предпосылки и условия для перехода к циркулярной экономике в Беларуси, а также исследованы возможности внедрения ее принципов по некоторым направлениям, в частности в сфере упаковки.

Директор ЗАО «Инженерно-экологический центр «БЕЛИНЭКОМП» Борис Иофик:

— В настоящее время очевидно, что экологическая безопасность перешла из категории «тренд» в разряд «необходимость». Она и раньше работала на перспективу, обеспечивая выход в авангард, добавляла баллов к имиджу компании, предприятия, сейчас же становится насущной потребностью. Игнорировать принципы экологической безопасности — значит не только оказаться в аутсайдерах, но и стать опасным для мирового сообщества.

Как же не попасть в такое положение? Какой должна быть экологическая политика? Ответ один: работать на опережение.

Многие ведомства в плане экологической безопасности живут сегодняшним днем, их это устраивает. Ведутся производственные наблюдения, локальный мониторинг. Но это уровень «статистов», это путь без развития. Учитывая усиление внимания мирового сообщества к вопросам охраны окружающей среды, ситуация может резко измениться, и предприятия, а это касается в первую очередь крупных, энергоемких нефтехимических объектов, не успеют перестроиться и потеряют свои позиции.

Яркий пример — Парижское соглашение по климату. Некоторые европейские страны еще в 1990-х начали считать углеродный налог и понимали эту необходимость, многие же предполагали, что их это не коснется. Однако 2021 год все изменил, и сегодня компании оказались в затруднительном положении: заговорили об учете углеродного следа, о том, как подстроиться к таким условиям и при этом остаться конкурентоспособными.

Обратимся к другому примеру. Протокол о борьбе с подкислением, эвтрофикацией и приземным озоном (Гетеборгский протокол) ограничивает выбросы серы, оксидов азота, летучих органических соединений и дисперсного вещества (включая PM10, PM2.5 и черный углерод) из стационарных источников. В Беларуси в 2017 году введены Экологические нормы и правила (ЭкоНиП), которые направлены на ограничение выбросов как летучих органических соединений (ЛОС), так и других веществ. При этом новый документ не отражает в полном объеме специфику нефтехимических предприятий. Вполне вероятно, что подобная ситуация может повториться и с Парижским соглашением. Кроме того, Республика Беларусь на сегодня является активным участником многих международных конвенций и протоколов экологической направленности, что должно активно стимулировать всех разноуровневых участников.

Указанные международные соглашения в полной мере затрагивают интересы организаций нефтехимического комплекса Беларуси, что свидетельствует о необходимости серьезного перспективного (ближнего, среднесрочного, долгосрочного) стратегического планирования деятельности концерна и всех без исключения организаций с учетом требований законодательства в области охраны окружающей среды и изменения климата, разработки и реализации комплекса мер, направленных на выпуск новых экологически безопасных (или минимально воздействующих на окружающую среду) видов продукции при максимальном сокращении воздействий на окружающую среду и изменение климата.

Как уже отмечалось выше, нефтехимическую отрасль представляют крупные предприятия, а ведь их одномоментная перестройка невозможна. Путь «возникновение требований НПА (ТНПА) — проектирование — строительство — эксплуатация» длительный. Пока реализуется одно требование, к началу эксплуатации возможно возникновение других норм. Так и будет происходить, если природопользователь играет роль «статиста». Поэтому необходимо менять внутреннюю систему, переходить на уровень управления качеством окружающей среды. В данной системе должна быть активная связка «регулятор (Минприроды) — природопользователь», с помощью которой строилась бы единая политика экологической безопасности, отслеживались как внешние тенденции, так и внутренние возможности. Именно такая система была бы фундаментом устойчивого развития экономики.

Однако что же происходит на самом деле? Какова реальная картина взаимодействия Минприроды и природопользователя?

Если говорить о концерне «Белнефтехим» в целом, то здесь каждому предприятию предоставлено самостоятельное право на работу с областными комитетами Минприроды. Каждый решает эти вопросы в силу своего сознания и видения экологических проблем. Это происходит на фоне «стареющего» воздухоохранного законодательства и основного нормативного документа в виде упомянутых ЭкоНиП.

При этом следует отметить, что в последние годы значительная область природоохранной деятельности предприятий переведена на самодекларирование. Все это ложится большой ответственностью на руководителей предприятий и их природоохранные службы, на их уровень сознания. Еще больше увеличивает ответственность природопользователя тот факт, что в Минприроды почти упразднена надзорная деятельность.

Такая ситуация существует в преддверии движения ЕС к сокращению к 2030 году выбросов парниковых газов как минимум на 55% к уровню 1990 года (обязательство Беларуси по этому направлению — сокращение на 28%), а также мирового движения к углеродной нейтральности к 2050 году. Понятно, что нефтехимические предприятия рано или поздно столкнутся с рядом серьезнейших проблем.

Возможные пути решения таких проблем потребуют большой подготовительной работы для определения первоочередных задач, скорости их решения в области экологической безопасности.

В частности, по-моему, требуется переработка ЭкоНиП с учетом специфики предприятий. Любое, даже самое совершенное, законодательство должно опираться на состояние дел в той сфере, которая подлежит нормированию и ограничению, и учитывать возможности экономики. Также весьма важным является сбалансированность положений актов законодательства в регулируемой сфере.

Опыт крупных компаний Российской Федерации, а также Европы, США и Китая показывает, что в решении экологических проблем эффективную роль играет наличие в системе управления структурных подразделений по экологической безопасности в виде департаментов или управлений.

Здесь следует учитывать опыт РФ, где на страже многих экологических инициатив стоит мощный надзорный орган — Росприроднадзор со структурными подразделениями во всех регионах страны. Это ему было по плечу в недалеком прошлом «наградить» «Норникель» за розлив резервуара с дизтопливом штрафом в размере более 2 миллиардов долларов.

С учетом инициатив ЕС 2021 года по углеродному регулированию (СВАМ) производство азотных удобрений и аммиака включено в данный механизм. Высока вероятность распространения углеродного налога и на нефтепродукты. При поставках такой продукции в Европейский союз импортер должен будет приобрести специальный СВАМ-сертификат и обменять его на право ввезти свою продукцию.

В рамках подготовки к поставкам продукции в ЕС необходимо разработать методики количественной оценки, мониторинга выбросов парниковых газов от источников выбросов с учетом специфики всех белорусских нефтехимических предприятий и в соответствии с требованиями механизма трансграничного углеродного регулирования ЕС с последующей международной верификацией его результатов.

Для всех планируемых к строительству объектов требуется проводить аналитическую работу по сравнению предлагаемых технологий с европейскими бенчмарками и определению углеродного следа в целях минимизации величины углеродного налога.

Одной из существенных составляющих надежной основы для дальнейших шагов по углеродному регулированию является достоверная инвентаризация выбросов с участием независимых организаций, имеющих соответствующий опыт работы на химических, нефтехимических предприятиях.

Задачи учета выбросов и их снижения выйдут на совсем иной качественный уровень. Не исключено, что все это будет происходить под патронажем международных институтов. И в тот период менять что-то по ходу будет крайне трудно. Наверное, в настоящее время эти задачи являются приоритетными для Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Беларуси и природоохранных служб ведомств и предприятий.

Самой сложной будет работа в рамках обеспечения углеродной нейтральности. Предприятиям необходимо разрабатывать стратегии декарбонизации производств. На первых этапах возможно также субсидирование стратегических отраслей под их обязательство сокращать углеродные выбросы. Кроме того, уже сейчас необходимо думать над диверсификацией экспорта.

На заседании Высшего Евразийского экономического совета Президент РФ Владимир Путин сказал: «На повестке дня — интенсификация взаимодействия по природоохранной тематике и, в частности, выработка гармонизированной системы климатического регулирования, с тем чтобы компании наших стран работали по понятным и согласованным правилам, касающимся экологии и защиты окружающей среды.

Отмечу, что в России в настоящее время предпринимаются активные усилия по снижению углеродоемкости экономики, сокращению эмиссии парниковых газов, развитию зеленой энергетики. И мы предлагаем в рамках ЕврАзЭС начать унификацию стандартов по вопросам углеродной отчетности, осуществлять взаимовыгодные климатические проекты, совместно создавать собственные технологии, основанные на использовании безуглеродных источников энергии, конечно, включая и такие, как атомная и гидроэнергетика».

ФОТО Виктория Анискевич-Клопоцкая, Игорь Малащенко, Игорь Рубан, из открытых источников, Фонд Росконгресс, ЗАО «БЕЛИНЭКОМП»