Тенденции 2023 года для нефтехимической отрасли

Компаниям нефтехимической отрасли необходимо не только выстоять, но и научиться эффективно работать в новых условиях. Поэтому основные тренды, которые наметились в 2022-м и, вероятно, получат развитие в 2023-м, будут прочно связаны с преодолением последствий разрыва прежних экономических связей, утверждают эксперты в интервью RUPEC.

Тренд 1: переориентация на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона

 На ближайшие годы перед отраслью стоит триединая задача трансформации, включая изменение направлений экспорта продукции, импортозамещение малотоннажной продукции и компонентов, а также замещение технологий за счет собственных разработок, альтернативных поставщиков либо параллельного импорта, считает Алексей Калачев, аналитик ФГ «Финам».

Первая задача — оперативная — корректировка экспорта, а именно усиление работы на альтернативных европейскому и североамериканскому рынках сбыта. Лола Огрель, директор проекта департамента нефтехимической промышленности РЭА Минэнерго России, напоминает, что «сегодня российская нефтегазохимия активно разворачивается на Восток: идет выстраивание системы равноправных и взаимовыгодных партнерских отношений с компаниями из Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и других дружественных стран».

В качестве примера приводится компания «Сибур», которая после отказа европейских контрагентов от закупки российских полимеров и каучуков переориентировала экспорт данной продукции в страны Юго-Восточной Азии, несмотря на сложности с логистикой.

Из очевидных проблем процесса ключевой будет емкость азиатских рынков: в каком объеме восточные переработчики способны переварить российскую продукцию, станет ясно в самое ближайшее время. И здесь для российских экспортеров было бы целесообразным параллельно более детально изучить потенциальные возможности других рынков: Африка, Латинская Америка, Индокитай.

Очевидно и то, что продуктовая номенклатура новых рынков не будет на 100% совпадать с европейской. В ряде сегментов российские компании могут столкнуться и с довольно жесткой конкуренций. И, наконец, проблема, требующая оперативного решения, — пропускная способность инфраструктуры для поворота на Восток.

Тренд 2: преодоление барьеров для формирования новой логистики

Прежде чем развивать экспансию в АТР, российским компаниям предстоит решить проблему логистики и снять законодательные препоны. В 2022 году инфраструктура восточного направления экспорта оказалась не готова к резкому увеличению потоков.

Первый шаг на этом пути — форсированное развитие инфраструктуры для экспорта именно на Восток. На сегодня отраслевой грузопоток составляет 70 млн тонн в год, а к 2025 году, по оценке CREON Group, он превысит 150 млн тонн в год. Чтобы обеспечить вывоз продукции в АТР, необходимо наращивать мощность Восточного полигона, начинать регулярные контейнерные перевозки по Северному морскому пути, продолжать автомобильные перевозки по транснациональному коридору от Санкт-Петербурга до Владивостока, считает председатель совета директоров СREON Group Фарес Кильзие.

Вторая логистическая проблема — транзит через Европу. Для ее решения необходима модернизация отечественной портовой инфраструктуры, дефицит которой является одним из сдерживающих факторов в том числе для российских экспортеров метанола и минеральных удобрений.

«Еврохим», например, заявил о желании построить собственный специализированный портовый терминал по перевалке аммиака на Балтике в России в 2023 году. А «Уралхим» говорит о 50 млрд рублей на строительство порта в Тамани для отгрузки аммиака в обход Украины. Также компания заинтересовалась логистическими активами глобальных зерновых трейдеров Cargill и Viterra. Однако строительство морского терминала — это огромный долгосрочный инвестиционный проект, в рамках которого придется решать проблемы все той же поставки оборудования и технологий. Поэтому ожидать скорой реализации таких планов не приходится.

Тренд 3: поиск альтернативных поставщиков технологий и оборудования

Самая сущностная задача — поиск альтернативных поставщиков технологии, оборудования, полуфабрикатов, катализаторов. Это важно, как для действующих производств, так и для новых проектов. По мнению директора практики «Газ и химия» Vygon Consulting Дмитрия Акишина, «некоторые решения для функционирования действующих производств носят временный характер, и организация более эффективных цепочек поставок займет еще не менее года-двух».  

 Фарес Кильзие видит самый быстрый путь в оперативном создании научно-технологического задела с дружественными странами для удешевления стоимости оборудования и инжиниринговых услуг. Дело в том, что ранее российская нефтегазохимия опиралась на необоснованно дорогие западные технологии и инжиниринг. В некоторых случаях стоимость 1 человеко-часа доходила до 585 евро. Однако в реальности субподрядчиками большинства европейских технологий выступали компании, расположенные в дружественных России странах — Индии, Китае и т.д. Достижение плановой технологической интеграции с компаниями из этих стран должно стать приоритетной задачей российского бизнеса и регуляторов, считает эксперт.

Но пока неясно, насколько восточные компании будут готовы идти на сотрудничество с российскими партнерами в условиях угрозы вторичных санкций. Определенный опыт хеджирования таких рисков Россия накопила после 2014 года, поэтому если не будет принципиального изменения в санкционных подходах ЕС, проблема может быть решена.

Тренд 4: импортозамещение

Вторым способом компенсировать нехватку европейских поставок является импортозамещение. Главное — освоение химической продукции, необходимой для развития производства в самой химической отрасли и в смежных отраслях. То есть той продукции, которая оказалась востребованной, но не поставляемой в связи санкционным давлением, которая разорвала цепочки поставок технологических процессов производства, считает президент российского Союза переработчиков пластмасс Михаил Кацевман.

Примеры такой работы представляет собой компания «Сибур». Она сейчас реализует на площадке «Нижнекамскнефтехима» проект по производству гексена — незаменимого компонента для производства базовых полимеров, чтобы преодолеть зависимость от импорта. «Томскнефтехим» и «Казаньоргсинтез», которые входят в состав «Сибура», приступили к замещению импорта полимеров и БОПП-пленок для производителей упаковки. «Казаньоргсинтез», «Нижнекамскнефтехим», «ЗапСибНефтехим» освоили выпуск специальных марок полимеров для производителей труб для водоотведения, водоснабжения и газификации, что позволит заместить более половины аналогов европейского производства в трубном сегменте. Нижнекамское предприятие «Сибура» выпустило опытно-промышленную партию полиалкиленгликоля (ПАГ), специального синтетического масла для промышленного оборудования, которое ранее в России не производилось, но активно использовалось, а также провело опытно-промышленные испытания российского тетраизобутират циркония — катализатора, который используется при производстве линейных альфа-олефинов. Кроме того, разработана технология производства н-бутиллития, который в качестве инициатора полимеризации применяется для производства синтетических каучуков и СБС-полимеров.

НПП «Полипластик» начало выпускать российские материалы на основе ПК/АБС (поликарбонат/ акрилонитрил-бутадиен-стирол) и ПК/АСА (поликарбонат/ акрилонитрилстиролакрилатовый пластик), а также антистатические электропроводные материалы на основе полипропилена и полиамида.

Стимул более широкому развитию процесса импортозамещения пытаются придать российские власти. Так, в 2021 году на уровне правительства были приняты меры по созданию условий для роста несырьевого неэнергетического экспорта и импортозамещения, увеличение объема инвестиций в отрасль нефтегазохимии. Ряд льгот и стимулирующих НИОКР мер были введены в 2022 году. В феврале постановлением правительства запущена программа грантовой поддержки разработки конструкторской документации на комплектующие, критически важные для промышленности. В долгосрочной перспективе она позволит обеспечить химические заводы запчастями и материалами российского производства взамен иностранных аналогов.

Тренд 5: кооперация и кластеризация

Еще один процесс, который стимулируется на правительственном уровне, — кооперация производителей сырья, переработчиков и производителей конечной продукции. Особое внимание здесь уделяется созданию кластеров. Новые продукты нужно выводить на рынок прямо сейчас, а нормальный цикл разработки принципиально нового продукта исчисляется годами. При этом затраты в НИОКР, как правило, могут себе позволить только крупные игроки. Поэтому объединение усилий нескольких компаний видится руководству страны логичным. 

В последних числах декабря вышло постановление правительства РФ о том, что с 1 января 2023 года предприятия-участники промышленных кластеров получат право на возмещение до 50% своих затрат на покупку стартовых партий комплектующих. Важное условие: комплектующие должны быть произведены другими участниками кластера.

Сейчас в России существует более 50 промышленных кластеров, которые объединяют около 640 предприятий-участников. В 2022 году было объявлено сразу о нескольких таких запланированных проектах для химической промышленности. В июле создана особая экономическая зона (ОЭЗ) «Пермь» для предприятий в области нефтехимии, машиностроения, металлообработки, информационных технологий. Кластер по производству удобрений анонсировали в Ставропольском крае. Компания «Сибур» совместно с ОЭЗ «Алабуга» заложила сразу два кластера в Татарстане: «Северные ворота» (переработка полимеров и авиационная промышленность) и «Этилен-600» (переработка полимеров). А в химическом кластере в Рошале (Московская область) уже работают 20 резидентов (пенополиуретан, синтетические смолы, пластификаторы).

Благоприятные факторы

Несмотря на очевидные трудности, перспективы решения проблем эксперты оценивают достаточно высоко.

 Лола Огрель считает, что нефтехимия как ни одна другая отрасль может стать драйвером развития экономики в силу ее особенностей. По мнению эксперта, «в привязке к прибавленной стоимости отрасли почти нет равных: например, при переработке этана стоимость выходящей корзины почти в 4 раза выше затрат на сырье, а в традиционной нефтепереработке эта дельта составляет 15-20%».

На руку российским производителям должны быть и выросшие мировые цены на продукцию химической отрасли и сырье.

Дмитрий Акишин рассчитывает на долгосрочный эффект высоких цен: «Высокие цены на сырьевых рынках также, вероятно, сохранятся в ближайшие 2–3 года. Учитывая высокую долю сырья в себестоимости нефтегазохимической продукции, это будет создавать поддержку для российских производителей».

​​​​​​​ФОТО из открытых источников