В ПЕРЕЛОМНОМ МОМЕНТЕ. О задачах развития белорусской нефтепереработки

Интервью с председателем совета директоров инвестиционной компании «ЮНИТЕР» Андреем Дерехом.

— Андрей Михайлович, какова общая картина нефтехимического комплекса Беларуси?

— В советские времена республика показывала добычу до 8 млн т, и все предрекали ей развитие в будущем, считалось, что она «должна стать Меккой» по добыче нефти в центре Европы. Но объективный процесс пока свидетельствует о том, что запасы белорусской нефти не столь значительны на текущий момент для извлечения, чтобы поддерживать прежние уровни добычи. Тем не менее Беларусь добывает 1,6 млн т нефти и работает над тем, чтобы уровень добычи не падал. Вместе с тем страна обладает большим потенциалом в области нефтехимического производства. Отрасль занимает 30% в промышленном производстве, в ней задействовано более 150 тыс. специалистов. Продукция отрасли экспортируется более чем в 120 стран мира.

— Сегодня у нас модно говорить о развитии цифровых технологий, IT в Беларуси. Нефтехимия уходит из лидеров?

— Если кто-то занимался математическим моделированием эффективности отрасли на экономику страны, то он использовал модель Леонтьева, то есть рассчитывал мультипликатор вовлеченности отраслей в экономику и их взаимовлияния. Подсчитав коэффициент, по которому остальные производства зависят от данной отрасли, увидим, что коэффициент задействования остальных отраслей в формирование отрасли IT чуть больше единицы. В то же время развитие нефтехимического комплекса идет с мультипликатором выше 3—4, в том числе в Беларуси. Вся мировая экономика, включая Беларусь, базируется именно на развитии нефтехимической отрасли. Я высоко оцениваю сегодняшнюю модернизационную работу, которая идет в нашей стране. 

— Каково влияние внешнего окружения, что можно расценивать как вызовы для нашей нефтеперерабатывающей отрасли?

— Начну с налогового маневра, о котором сегодня идут дискуссии. Закон о налоговом маневре предусматривает перенос центра налоговой тяжести на добычу и снятие налогов с экспорта. Чем он вызван? В Российской Федерации около 280 млн т собственной нефтепереработки. Ряд заводов создавался в целях продажи сырья на экспорт. Россия как основной производитель нефти и нефтепродуктов в Евразийском пространстве видела проблему в том, что бюджетные деньги, как говорили бы в Советском Союзе, идут в нецелевое направление. То есть в низкоэффективной переработке задействованы производства, транспорт, экспорт. Примерно 15 млрд долларов чистых дотаций идет на экспорт. Можно было бы продать нефть, а здесь нефть идет на низкоэффективную переработку, продается потом по ценам, не свойственным для высококачественного сырья. Так появился налоговый маневр, который косвенно, но очень сильно отражается на Республике Беларусь. До этого наша страна имела равные условия ведения хозяйствования.

На что повлияет налоговый маневр? Сегодня в структуре производства основных видов топлива 35% составляет мазут. Если оставаться на таком уровне, то при повышении цены на нефть данная структура будет низкоэффективной для белорусской нефтепереработки. Наши заводы ускоряют возможность выхода более маржинальных нефтепродуктов.

— Что будет служить драйвером?

— Этапы модернизации всегда были в белорусской нефтепереработке, невзирая на условия, которые позволяли в общем-то безбедно существовать и при действующих нефтеперерабатывающих возможностях. Я помню, в 2000-х
годах долго дискутировали: стоит ли строить на Мозырском НПЗ комплекс каталитического крекинга. Тогда решительность инвесторов и государства победила скептиков. Был построен передовой комплекс и окупился он за два года. Но и конкуренты не спали. В Российской Федерации принимались программы по развитию нефтеперерабатывающей отрасли, переходу на высокие стандарты. Там тоже поступательно шли к тому, чтобы собственники и частные компании занимались инвестициями в нефтепереработку, повышением эффективности нефтеперерабатывающих мощностей. Десять лет назад Мозырский НПЗ и «Нафтан» были в первой пятерке по глубине переработки, эффективности, соотношению мощностей. За последние десять лет заводы вложили в модернизацию по 2 млрд долларов и тем не менее заняли 13 и 21 места. Реализация новых проектов, конечно, позволит войти в десятку, но посмотрим, как пойдут дела у ближайших конкурентов.

Второй драйвер — рынки сбыта. Наверное, еще вчера можно было говорить о том, что маржа на нефтепереработке, на поставках сырья у нас достаточна для осуществления глобальных издержек по торговле на различных рынках. Схема поставок пока носит трейдерский характер, и логистика может быть значительно улучшена с точки зрения эффективности.

— Какие вы видите пути минимизации последствий налогового маневра? 

— Во-первых, конечно, повышение глубины переработки. Если мы хотим иметь конкурентное преимущество, то скорость модернизации надо увеличивать. Тогда можно говорить о том, что мы будем готовы к вызовам, а также к тем возможностям, которые предоставят нам последствия и налогового маневра, и изменения рыночных ситуаций. 

На диверсификации продаж и рассмотрении новых рынков хотелось бы остановиться более детально. При продаже нефтепродуктов конечным потребителям основное влияние на конкурентное преимущество имеет логистика. Здесь есть ниши, по которым можно добиваться более высокого эффекта. Три года назад при благоприятной экономической ситуации для украинских партнеров не было выбора, потому что ценовые условия говорили о том, что других альтернативных путей у них немного. Сегодня украинский рынок является премиальным для нашей страны. Мы будем сражаться с зарубежными крупными конкурентными компаниями, которые также видят этот рынок перспективным, и с внутренними украинскими игроками. И пути оптимизации поставок я вижу такими: идти напрямую на ключевой рынок, создавая свою инфраструктуру продаж, участвовать в социальных проектах, быть прозрачным, лояльным поставщиком качественного продукта за конкурентную цену. С учетом расположения Мозырского НПЗ это преимущество может быть реализовано.

— Видите ли вы перспективы на российском рынке?

— С учетом введения налогового маневра рынок России может стать для нас также ключевым по поставке нефтепродуктов. Там будут убывать мощности, связанные с неэффективной переработкой, по предварительным данным, до 30 млн т нефтеперерабатывающих мощностей уйдет с рынка. Это миллионники, 800-тысячные предприятия, которые производят низкоэффективную продукцию. Кроме того, российский рынок отличается тем, что на нем существует профицит дизельного топлива и дефицит бензина, особенно в центральных регионах. Поэтому белорусским НПЗ надо быть готовыми выходить на российский рынок. К сложностям поставок могу отнести дорогую логистику и переговоры о зачете акцизов. Это связано с тем, что в России будут оптимизированы для российского рынка акцизы нефтепереработчиков. 

Есть еще Евразийское экономическое пространство, в рамках которого белорусские менеджеры ведут переговоры о равнозначной стоимости нефти как для россиян, так и для белорусских заводов. Это переговорный вопрос, но все законодательные акты Евразийского экономического пространства говорят о том, что мы должны выйти на равнозначную величину и конкурировать эффективностью. 

— Мировой спрос на базовую нефтехимию — этилен, пропилен, бензол и параксилол — составляет около 300 млн т в год. Прогнозируется, что в ближайшие годы рост продолжится. Вы подтверждаете тренд на переход нефтепереработки с топливной модели на нефтехимическую?

— Сбрасывать со счетов развитие электротранспорта на сегодня нельзя — это определенный вызов. Я не говорю о том, что завтра изменится потребление бензина, но существенные изменения с точки зрения потребителей идут, и к этому надо быть готовыми в течение пяти лет. Если Европейский союз 44 млрд евро собирается отправить на развитие электротранспорта, то явная угроза для производителей бензинов существует.

Поэтому уход в химическое производство, заложенный в программе реконструкции заводов, — это вопрос стратегии. Причем стратегии развития всей отрасли, включая взаимосвязи между предприятиями. И данную стратегию необходимо разрабатывать, периодически пересматривать, привлекать к работе ведущих международных экспертов в инжиниринге, анализе рынков, и, что самое главное, не бояться на это тратить деньги (иногда миллионы долларов). Ведь потраченный миллион, благодаря которому принято решение не реализовывать потенциально убыточный проект стоимостью в сотни миллионов, — выгодная инвестиция. 

Мы находимся на переломном для экономики нефтепереработки моменте. И выйти из него сильными и эффективными, с устойчивым развитием — сегодня главная задача. Все факторы для этого есть. Я бы не стал списывать на проведенный налоговый маневр неудачи с точки зрения эффективности проведения реконструкции, выхода на продажи, повышения рентабельности. Как у нас говорят: надо раздеваться и работать.

ФОТО инвестиционная компания «Юнитер»