Как вырваться из «нефтяного проклятья», знают в Татарстане

Глава Татарстана Рустам Минниханов считает, что нефть в Поволжском крае можно добывать еще хоть 300 лет, но геологоразведочную деятельность нужно стимулировать, в том числе налоговыми льготами. Нефтяные месторождения Татарстана разрабатываются с сентября 1943 года — ровно 80 лет. С тех пор из местных недр извлечено около 3,5 млрд тонн нефти, которые в свое время полностью преобразили не только экономику республики, но и несколько десятилетий «кормили» весь СССР. Сегодня ежегодная добыча достигает здесь 36 млн тонн. Как Татарстану удалось не зациклиться исключительно на сырьевом экспорте и развить переработку, обсуждали участники пленарного заседания в рамках Татарстанского нефтегазохимического форума.

БЕСЦЕННЫЕ НОУ-ХАУ

Как отметил в видеоприветствии заместитель министра энергетики РФ Павел Сорокин, который курирует нефтегазовую отрасль, «в республике показали, что недра — это не только доходы в бюджет и рабочие места, но и база для развития смежных отраслей»:

— У вас сегодня все есть — от производства оборудования до нефтепереработки. Вы продемонстрировали, как ресурсную ренту можно по максимуму использовать на инвестирование и расширение промышленного потенциала в целом. Еще одно бесценное ноу-хау Татарстана — поддержка и эффективное развитие малых нефтяных компаний.  

Заместитель председателя правительства России — министр энергетики страны Александр Новак, который тоже выходил с аудиторией на видеосвязь, отметил, что в Татарстане ведутся активная реализация и внедрение передовых технологий, направленных на повышение эффективности освоения нефтегазовых ресурсов, вовлечение в эксплуатацию трудноизвлекаемых запасов и небольших месторождений.

АКЦЕНТЫ

Про технологии говорил и гость — заместитель министра энергетики Казахстана Асхат Хасенов. Но он акцентировал внимание на перспективах сотрудничества его страны с Россией, в частности с Татарстаном:

— Нефтегазовая промышленность — локомотив в наших странах, наши компании тесно сотрудничают, и перед ними стоит один комплекс вопросов. У нас схожая стадия разработок месторождений, и всем надо заниматься повышением нефтеотдачи, решать вопросы со сверхвязкой нефтью, а в Татарстане накоплен хороший опыт в этой сфере. Вопрос обводненности всегда остается открытым. Уверен в том, что ваша наука будет помогать Казахстану. Сфера нефтегазохимии — это бесконечная цепочка, по которой мы можем сотрудничать.

В качестве примеров эффективного взаимодействия Асхат Хасенов назвал проект «Татнефти» и национальной компании «КазМунайГаз» по разведке перспективного участка добычи на западе Казахстана, а также их совместное предприятие по производству бутадиена и бутадиеновых каучуков, созданное в 2021 году. При этом замминистра энергетики Казахстана подчеркнул, что участие в Татарстанском форуме принимает не только такой гигант, как «КазМунайГаз», но и множество частных компаний, тоже заинтересованных в современных и эффективных решениях.

СТО ИЗ СТА

С ключевым докладом «Ресурсное и инновационное развитие энергетики России в условиях трансформации глобального энергетического рынка» на пленарном заседании выступил председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России доктор экономических наук Юрий Шафраник, который в 1990—1993 годы руководил Тюменской областью, а затем еще три года — Министерством топлива и энергетики РФ.

Спикер подчеркнул, что если кому в России и удалось вырваться из «нефтяного проклятия», то только Татарстану, который смог этого добиться в том числе благодаря работе по добыче сверхвязкой нефти. 

— Вы научились не только продавать нефть и зарабатывать доллары, но и получать доходы от конечного продукта, — отметил Юрий Шафраник, обращаясь к татарстанским участникам заседания.

Он проанализировал, как изменился нефтяной рынок за последнее десятилетие. По словам главы Союза нефтегазопромышленников РФ, с 2012 года мировая экономика сжалась, и многие страны приняли политическое решение изменить задачи перед нефтедобывающими компаниями. США, например, быстро превратились из крупнейшего потребителя нефти в крупнейшего ее производителя («спасибо сланцевой революции»). В то же время за последние 10 лет так развилась экономика Китая, что стране понадобились огромные объемы черного золота.

То есть трансформация энергорынков была, есть и будет, но с годами она ускоряется. В этом контексте Юрий Шафраник удивительным считает бурный рост доли возобновляемой энергетики в генерации:

— Я в отрасли много лет, но году в 2005-м я бы не предсказал такого. Да, с перекосами, но многие страны благодаря ВИЭ далеко ушли. А 30 лет назад вообще было бы нонсенсом, если бы советы директоров и руководства компаний провозгласили, что через 20—30 лет они не будут нефтегазовыми. Это не просто слова — это целая политика: из нефтегазового предприятия стать энергетическим, да еще и на зеленом сегменте…

Кроме того, по мнению спикера, сильное влияние на трансформацию оказывает и климатическая повестка «со всеми ее перегибами».

Ответить на вопрос, что ждет некую нефтяную или газовую компанию лет еще через 10—20—30, Юрий Шафраник не взялся. По его словам, даже такой гигант, как транснациональный нефтегазовый холдинг British Petroleum, уже объявил, что к середине XXI века сменит «окрас» на зеленый.

— У нас выбора тоже нет. Благо, пример Татарстана, где многое давно научились делать самостоятельно, а не просто закупать готовые решения за границей, — перед глазами, — подчеркнул главный российский нефтегазопромышленник и сделал вывод, что необходима материализация тезиса ресурсно-инновационного развития. Это, уверен Юрий Шафраник, может закрыть все проблемы, связанные с импортозамещением.

Кроме того, на правах авторитетного эксперта и ученого он выдал несколько рекомендаций как для Татарстана, так и для ее отраслевого лидера — «Татнефти»:

— Вы уже сделали сто из ста, но сейчас задачи другие, не все можно вытянуть самостоятельно. Во-первых, необходимо идти на интеграцию и кооперацию. Один из ярчайших примеров — альянс СИБУРа и ТАИФа. Но это глобальная интеграция, а я считаю, что данный процесс можно налаживать с малыми и средними предприятиями. Во-вторых, не нужно стремиться перерабатывать все и вся. Вы достигли максимума и в глубине, и в локализации переработки, дальше можно шлифовать полпроцента в ту или иную сторону. На данном этапе нужны альянсы, например, с теми компаниями, которые обладают легкой нефтью, ведь «Татнефть» такую за короткое время уже не откроет. И это должна быть интеграция, кооперация в интересах тех, кого вы притягиваете. Безусловно, стоит делиться. Ведь «Татнефть» — одна из немногих компаний, которая по итогам первого полугодия получила чистую прибыль выше прошлогоднего уровня. И это благодаря тому, что по переработке нефти было сделано 20—30 лет назад.

В заключение Юрий Шафраник отметил, что «наш с вами девон на территории Татарстана, доманик, как я бы сказал, более перспективен, чем Пермский бассейн США или сланцевый бажен Тюмени»:

— Это супервызов, но он по плечу «Татнефти»! Мое мнение: будущее компании на десятилетия вперед зависит от того, сможем ли мы достичь успеха на девонских горючих сланцах.

ТРИЗ

Тему трудноизвлекаемых запасов, актуальную не только для «Татнефти», но и для Татарстана, да и для страны в целом, так как на такие недра уже приходится 2/3 всех запасов России и их доля каждый год растет в среднем на 3%, поднял Валерий Крюков. Академик РАН, директор новосибирского Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, а с недавних пор — независимый член совета директоров «Татнефти» провел параллель между Татарстаном и канадской провинцией Альберта, где тоже добывают высоковязкую нефть. 

Ученый рассказал, что в Альберте государство активно стимулирует инновации, поддерживает процессы создания и внедрения технологий, а налоговые преференции выдает с учетом индивидуальных особенностей каждого проекта и эксплуатационного объекта. Учитываются не только внешние факторы, но и используемая технология добычи, продуктивность скважин, этап освоения месторождения, качество извлекаемых углеводородов и т.д. Эффективное освоение нефтеносных песков, залежи которых здесь составляют 97% от всей ресурсной базы Канады, — уникальный пример формирования «эталонных» условий, благодаря которым страна вышла на передовые позиции в инновационном развитии. При этом разработка месторождений Альберты отличается крайней сложностью. Нефтеносные пески характеризуются аномальной вязкостью. Они представляют собой смесь битума, песка, глины и воды, залегают в недрах в твердом или вязком состояниях. Это требует глубокой подготовки к разработке недр, транспортировке и переработке.

Что касается Татарстана, то здесь тоже сосредоточены колоссальные объемы ТРИЗ, доля которых достигает 84%. Подавляющую часть этих запасов составляет тяжелая высоковязкая нефть с вязкостью более 30 сПз. Ее ресурсный потенциал в республике варьируется от 1 до 7 млрд тонн. Однако в среднем только около 10—20% добываемой нефти приходится на этот сегмент. Учитывая относительно невысокую нефтенасыщенность пластов Татарстана, первоочередным является вопрос рентабельности такой добычи, считает российский академик. Про его словам, эксплуатационные и капитальные затраты SAGD — ключевой технологии освоения нетрадиционных залежей, применяемой в республике, превосходят расходы на традиционную добычу в четыре и в три раза соответственно.

— Нужно развиваться не за счет нефти, а при помощи нефти. Это принципиально важно, — заявил Валерий Крюков.

Татарстан, по его словам, отличает то, что ведущую роль в процессе формирования социально-экономического положения региона играет компания-лидер — «Татнефть». Она не только разрабатывает схемы и подходы к освоению, но и активно участвует в производстве оборудования и подготовке необходимых кадров. В то же время нерешенных вопросов еще много.

— Что у нас в нефтегазовом секторе происходит? — риторически спросил у аудитории академик РАН. — Проанализируем последние 20 лет: даются определенные льготы, растут издержки, а потом компания снова приходит за льготами. Это означает, что процесс обучения не запускается, не запускаются условия, которые действуют на относительное уменьшение темпов роста издержек. Это практика сланцевой нефти и многих стран, которые с этим столкнулись. Нам нужно выйти на свою модель.

Нефтегазовые доходы занимают сегодня в Татарстане около 25—30% валового регионального продукта (ВРП). Спикер проинформировал, что в республике не так уж и много малых нефтяных компаний: в 2022 году на их долю от общего объема в 3,5 млн тонн добытой нефти приходилось всего 7,1%. Однако в Канаде их еще меньше, но они занимают свои ниши и обеспечивают локализацию знаний и навыков.

В итоге Валерий Крюков предложил несколько решений: выход за рамки стадии добычи и рассмотрение всей цепочки — от научных основ и производства оборудования до переработки получаемой высоковязкой и высокосернистой нефти; отход от доминирования чисто фискальных мер стимулирования и синхронизация фискального стимулирования с процессами освоения и выхода новых технологий на эффективный уровень их применения.

НАУКА ВПРОК

Закрывая пленарное заседание, Раис Татарстана Рустам Минниханов согласился с тем, что стимулирование отрасли со стороны государства нуждается в перенастройке:

— Нефтегазовый комплекс Татарстана — это 62% всей промышленности. Конечно, основное богатство — это нефть. Газ у нас только попутный, но так как в республике развита и нефтегазохимия, мы является крупным потребителем природного газа — более 18 миллиардов кубометров в год. 80 лет мы добываем нефть — подняли из недр 3,5 миллиарда тонн, и еще и 100, и 200, и 300 лет сможем добывать. Но нужны стимулы, которые позволят сохранить конкурентоспособность.

Для добычи сверхвязкой нефти, например, в стране не создано налоговых стимулов. Вернее, они некогда существовали, но потом были упразднены. И это несправедливо, считает Раис Татарстана, ведь в данной области используются другие технологии. Из-за отмены льгот на добычу сверхвязкой нефти республика, по словам Рустама Минниханова, потеряла около 30 млрд (российских) рублей. При этом нефтегазовые компании, констатировал он, часто рассматриваются как «дойные коровы» для бюджета.

— Мы можем увеличить налоговую нагрузку и получить деньги быстро, но компании и бюджеты, где они расположены, теряют инвестиционную составляющую. А этот сектор очень капиталоемкий, он требует «длинных» денег, за счет банковских кредитов не получится ничего сделать, — отметил руководитель Татарстана. — Нефтегазовый сектор важен для всей страны. Пока наша экономика стоит на нефтегазовых доходах — можно это называть иглой или еще какую угодно глупость придумать, но благодаря в том числе данной отрасли идет развитие страны. Посмотрите, какие проекты реализуются!

По мнению Рустама Минниханова, сегодня важно использовать научные достижения:

— Наука — это основа всего. У нас большая нефтехимия, крупные комбинаты, и вдруг получилось, что некоторые наши партнеры оказались не совсем партнерами, а попутчиками. Но благодаря науке мы сейчас практически уже решили все сложные моменты. Прежде всего, по катализаторам, другим компонентам. У нас есть люди, есть ресурсы. И нам предстоит активизировать работу, чтобы решить все задачи, стоящие перед страной. 

ФОТО сайт Раиса Республики Татарстан, Наталья Нияковская, открытые источники