ТВОРЧЕСТВО КАК КАТАЛИЗАТОР НАУЧНЫХ ДОСТИЖЕНИЙ. ПОРТРЕТ УЧЕНОГО-ХИМИКА

Ученые те же фантазеры и художники;

они не вольны над своими идеями;

они могут хорошо работать, долго работать только над тем,

к чему лежит их мысль, к чему влечет их чувство.

В.И. Вернадский

Земля белорусская рождает талантливых людей, удивляющих своей скромностью, трудолюбием, целеустремленностью и достижениями. О главном деле жизни, мечтах и планах беседуем с ученым-химиком, представителем нового поколения исследователей, доктором химических наук, заведующим лабораторией катализа полимеризационных процессов НИИ ФХП БГУ, заведующим кафедрой «Высокомолекулярные соединения» Белорусского государственного университета Сергеем КОСТЮКОМ.

— Сергей Викторович, расскажите, как вы выбрали химию делом своей жизни. Кто повлиял на ваш выбор, как вы пришли в науку, как формировалась ваша уверенность в правильности выбранного пути?

— В 1994 году я закончил среднюю школу в Кобрине Брестской области, учился в спецклассе с химико-математическим уклоном. У нас был замечательный учитель химии — Галина Владимировна Поликарпук. Благодаря ей я сделал выбор в пользу химии, хотя в школе также очень нравилась биология. В 1994-м поступил на химический факультет БГУ и уже на втором курсе начал работать техником в лаборатории физической химии и модификации целлюлозы под руководством Вячеслава Мардыкина. Вячеслав Прокофьевич вместе с Людмилой Владимировной Гапоник в то время занимались решением прикладной задачи по утилизации отходов производства этилена и пропилена, разработкой безотходной технологии получения нефтеполимерных смол на основе фракции С9 методом катионной полимеризации. Поскольку я был больше склонен к фундаментальным исследованиям, Вячеслав Прокофьевич предложил сконцентрироваться на исследованиях «живой» или контролируемой катионной полимеризации.

С тех пор это направление занимает существенную часть моих научных интересов. Мне посчастливилось учиться у академика НАН Беларуси, профессора Федора Николаевича Капуцкого, профессора Павла Николаевича Гапоника. Эти люди одержимы химией, большие профессионалы. Наряду с фундаментальной наукой огромное значение мои учителя уделяли решению практических задач, которые ставило перед наукой государство. Мы, студенческая молодежь, впитывали этот бесценный опыт и знания, которыми, не скупясь, делились с нами учителя. В 2002 году я защитил кандидатскую диссертацию на тему «Живая» катионная полимеризация стирола в присутствии электронодонорных соединений». В 2019 году защитил докторскую диссертацию «Дизайн новых каталитических систем для катионной полимеризации виниловых мономеров». Считаю, что именно БГУ, мои учителя, коллектив, в котором я учился и работал, помогли мне осознать себя как личность, найти свое место в жизни.

— Какие научные направления разрабатывает сегодня коллектив вашей лаборатории, какие задачи решаете?

— Во-первых, мы продолжаем развивать направления, заданные нашими учителями. Продолжаем работы по получению полимеров методом так называемой «живой» контролируемой полимеризации, которая, исключая процессы ограничения цепи, позволяет синтезировать полимеры с контролируемой молекулярной массой и с определенной функциональностью. В настоящее время ведем поиск новых и модифицирование известных инициирующих систем, обеспечивающих эффективную контролируемую полимеризацию, нечувствительных к внешним воздействиям и примесям, пригодных для промышленного использования.

Второе направление закономерно вытекает из первого. Благодаря отсутствию реакций необратимого обрыва, которыми характеризуются контролируемые процессы полимеризации, для химиков-синтетиков открываются новые возможности для макромолекулярного дизайна, а именно для синтеза различных макромолекулярных архитектур с уникальными свойствами: блок-сополимеров, звездообразных сополимеров, полимерных сеток, макромономеров, самоорганизующихся полимерных систем и т.п.

Мы способны получать реакционноспособный полиизобутилен, функциональность которого регулируется структурой и природой электронодонорного соединения, используемого для получения каталитического комплекса, а также ди- и триблок-сополимеры с контролируемой длиной каждого блока на основе изобутилена, стирола и D,L-лактида.

В последние годы в нашей лаборатории развивается ряд новых направлений, связанных с получением уникальных полимерных материалов для нужд регенеративной медицины. Мы также занимаемся синтезом новых органических молекул и полимеров на их основе для использования в оптоэлектронике в качестве проводящих и излучающих слоев светодиодных материалов.

— Вы поддерживаете тесные связи с международным научным сообществом, проводите за рубежом достаточно много времени, работая в ведущих научных центрах, связанных с разработкой и исследованием полимеров. Чем отличается работа ученого за пределами Беларуси?

— Начало международному сотрудничеству было положено еще в 2005 году, когда я после защиты кандидатской диссертации работал в Лаборатории химии высокомолекулярных соединений (в настоящее время это Институт имени Шарля Херарда) в Монпелье (Франция), участвуя в выполнении гранта NATO по научно-техническому обмену между странами Восточной Европы и Франции. Далее была программа INTAS для молодых ученых, ANR «SYN-BIORUB», стажировка в Институте исследования полимеров имени Лейбница и Техническом университете Дрездена. Я работал приглашенным профессором в Каунасском технологическом университете (Литва), стажировался в Национальном институте прикладных наук в Лионе (Франция). Читал лекции по приглашению в ряде университетов Китая.

На начальном этапе своей работы за рубежом я, как и многие мои коллеги, работающие там, был приятно удивлен организацией научной деятельности. Ведь зарубежный ученый не занят поиском необходимого оборудования и материалов для своей работы, не ждет необходимые реагенты месяцами, не ведет бухгалтерский учет и тем более не участвует в тендерах. Он занимается только своей непосредственной научной работой. Его труд оценивают не по количеству часов, проведенных в стенах научного учреждения, а по полученному научному результату: по научным публикациям, новым материалам, математическим моделям, установленным механизмам тех или иных процессов. Все его время занято непосредственно научной деятельностью. Это стимулирует творческий научный труд. Хотелось бы, чтобы организация труда ученого, да и его оплата, безусловно, в нашей стране были максимально приближены к тем условиям, в которых работают западные ученые.    

Система финансирования научных исследований за рубежом похожа на белорусскую. Есть долгосрочные программы исследований, финансируемые из бюджета государства, надгосударственных образований, научных фондов. Есть и так называемые договорные работы, заказываемые, как правило, предприятиями для выполнения практических текущих задач. Там, так же, как и у нас, фирмы, даже имея свои научные отделы, центры, обращаются за помощью к ученым. Но просто за имя никто платить не будет. Нужен конкретный положительный результат. Работа оформляется недлительными договорами, но, тем не менее, высокооплачиваемыми. Что касается научных разработок, то они востребованы промышленными предприятиями, например через лицензионные договоры, покупку патентов и т.д.

Отличительной особенностью работы европейских ученых я бы назвал умение представить себя, свою работу и ее результаты в наиболее выгодном свете. Они не стесняются громких названий своих статей, высоких оценок своего труда. На мой взгляд, они более инициативны, раскрепощены и не боятся совершить ошибку.

В настоящее время наш коллектив активно поддерживает международные связи. Выполняет проект в рамках программы Европейского союза «Горизонт 2020», где кроме НИИ ФХП БГУ участвуют еще 15 лабораторий из разных стран (Университет Глазго (Шотландия), Технический университет Дрездена (Германия), Каунасский технологический университет (Литва), Национальный университет Тайваня. Проект направлен на синтез новых органических или полимерных флуоресцентных материалов для светодиодных устройств и органических лазеров. Активно сотрудничаем с российскими учеными, в частности с Институтом регенеративной медицины Сеченовского университета, по созданию полимерных биодеградируемых материалов для биосовместимых матриц-носителей, интенсифицирующих процессы регенерации тканей. Наша лаборатория выполняет работы по заказу французской энергетической фирмы EURENCO. Тесно сотрудничаем с химическим концерном BASF, разрабатываем для них катализаторы для синтеза реакционноспособного полиизобутилена — ключевого интермедиата для получения присадок в моторные масла и топливо. Выполнено девять контрактов, подготовлено три обзора, опубликовано более пятнадцати статей в престижных международных научных журналах, получено более десяти патентов. Наше сотрудничество успешное и взаимовыгодное. Надеюсь, оно будет продолжаться и в дальнейшем.  

— Концерн BASF по своей структуре близок к концерну «Белнефтехим». Как вы считаете, в чем секрет успешного развития этого транснационального предприятия?

— Успешная работа BASF во многом обусловлена особенностями политики по отношению к научным исследованиям и агрессивной маркетинговой политикой. Несмотря на то, что BASF, как и «Белнефтехим», достаточно инерционный в разрезе многотоннажной продукции, огромное внимание в нем уделяют инновационности выпускаемого продукта. Каждое товарное направление имеет научное сопровождение: научно-исследовательское подразделение, штатных высокопрофессиональных сотрудников, работа которых, основанная на новейших научных достижениях, направлена на непрерывное совершенствование материалов и технологий. Наряду с крупнотоннажной продукцией большое внимание уделяют малотоннажной химии. Активно работают маркетинговые службы, быстро реагируя на потребности рынка.

Однако даже эта успешная компания достаточно инерционная по сравнению с предприятиями, занимающимися малотоннажной химией. Например, в Германии функционирование мелких и средних фирм, связанных с химическим производством, поддерживается и дотируется на государственном уровне.

— Насколько востребованы белорусской промышленностью ваши разработки?

— Наши разработки уникальны и достаточно специфичны. Вероятно, научные достижения и возможности нашей лаборатории и химфака БГУ в целом лучше знают за рубежом. Пока внедрять и осваивать наши патенты и технологии белорусские предприятия не готовы. Однако с некоторыми белорусскими организациями мы работаем на договорной основе, например с ОАО «ВМС-Техно», ОАО «ИНТЕГРАЛ» — управляющая компания холдинга «ИНТЕГРАЛ», ОАО «КБТЭМ-ОМО» и другими.

— Ваша квалификация позволяет вам выбирать место для наиболее эффективной работы. Вы не обделены вниманием зарубежных научных центров? 

—  Предложений о совместной работе как в рамках научных программ, так и по трудовому контракту действительно очень много. Особенно здесь активен Китай. Но, во-первых, нельзя объять необъятное. Мы пока выбираем то, что ближе и выгоднее. Во-вторых, я считаю, что БГУ — лучший университет Беларуси, а химфак БГУ — один из лучших химических факультетов в Восточной Европе. Поверьте, мне есть с чем сравнивать. Для меня важны люди, с которыми работаешь. У нас сформировался прекрасный коллектив как на кафедре, так и в лаборатории — работа в окружении близких по духу тебе коллег, в дружеской атмосфере становится более эффективной.

— Как вам удается успешно совмещать педагогическую, организационную и научную деятельность?

— В этом смысле мне повезло. Такие структуры, как НИИ ФХП БГУ и его лаборатории, факультет и кафедры БГУ, следует рассматривать как одно целое. Они тесно взаимодействуют, поэтому и я не разделяю свою работу на работу в ФХП и в БГУ. Например, НИИ не может брать аспирантов — они обучаются на кафедре. Молодые ученые работают и на кафедре, и в лаборатории. В нашей лаборатории работает 16 сотрудников. Среди них студенты 2—4 курсов, магистранты, аспиранты. Я придерживаюсь простого правила: первично желание студента. Мы не отказываем никому. Если студенты себя проявляют, мы их поддерживаем, обучаем. Затем они идут в аспирантуру от кафедры. У нас практически все аспиранты защищаются в срок, т.е. за три года.

— Вы заканчивали классический химфак еще советской школы. Какие выпускники выходят из БГУ сегодня, в условиях четырехлетнего обучения? На ваш взгляд, обязательна ли магистратура для формирования химика высокого класса?

— Магистратура обеспечивает дополнительное образование студентов — многие из них, понимая это, не отказываются от возможности освоить знания, которые позволят им стать конкурентоспособными на рынке труда. Так что в общей сложности все наши студенты, которые хотят и имеют к этому склонности, могут получить высококлассное химическое образование. К тому же магистранты имеют возможность в течение срока магистратуры сдать кандидатские экзамены и зачеты по общеобразовательным дисциплинам. О высокой квалификации наших выпускников говорит их 100-процентное распределение. Многих забирают предприятия «Белнефтехима», где наши выпускники становятся успешными специалистами отрасли. В настоящее время диплом химфака БГУ — это гарантия компетентности молодого специалиста, возможности его совершенствования как специалиста. Дальнейший путь развития — это субъективная судьба каждого человека. Не все остаются в отраслях, близких к химии. Известно, что это сложный труд, зачастую круглосуточный, во вредных условиях, требующий неукоснительного выполнения норм охраны труда, осознания чувства ответственности не только за свое здоровье, но и за благополучие коллектива, экологическое состояние окружающей среды в целом. Многие становятся успешными в смежных отраслях, но свою alma mater все вспоминают с теплотой и благодарностью.

— На каком уровне находится развитие науки о полимерах в Беларуси по сравнению с передовыми индустриальными странами?

— В нашей стране мощная школа специалистов-полимерщиков. Конечно, Беларусь не самая большая в мире. И мы просто из масштабных соображений не можем конкурировать со многими странами, в том числе по количеству научных разработок. Но без ложной скромности можно сказать, что в отдельных научных направлениях мы находимся на самых передовых позициях. Например, наша лаборатория занимает ведущие позиции в мире в области катионной полимеризации.

— Как специалист-полимерщик охарактеризуйте наиболее перспективные направления развития науки о полимерах в глобальном масштабе.

— Направлений много. Однако тенденции дальнейших исследований характерны для развития всех отраслей науки. Главное направление — это многозадачность и междисциплинарный подход. Сейчас уже никого не удивишь тем, что в одной лаборатории работают химики, физики, биологи, специалисты по информационным технологиям и др. Что касается синтеза полимеров, то здесь направления дальнейшего развития будут основаны на проведении более глубоких и тонких исследований, позволяющих осуществлять контролируемый синтез, конструирующий макромолекулу с определенным количеством звеньев и стерической структурой наподобие молекул белков. Актуально развитие полимеров для органической электроники: органических лазеров, светодиодов, транзисторов, гибких дисплеев, солнечных батарей и др. Важным направлением является создание полимерных материалов для нужд регенеративной и персонализированной медицины.

— За рубежом многие известные ученые внедряют свои разработки, создавая небольшие частные предприятия. Такой престижный вид деятельности доказывает научную состоятельность и востребованность как ученого, так и его разработок. Не думали ли вы о создании своего предприятия?

— Сложно совмещать работу ученого и менеджера. Для развития производства надо иметь склонность, предпринимательский талант такой же, как к научной деятельности, другим творческим профессиям. Для данного дела надо иметь достаточно, в первую очередь, времени. Пока это не актуально.

ТЕКСТ Елена Чекстер

ФОТО из личного архива Сергея Костюка