Углеводородные источники старой нефтяной провинции в Беларуси не иссякают

Если геологов метафорически называть глазами нефтепромыслов, то у «Белоруснефти» отличное зрение! В преддверии 60-летия открытия Речицкого месторождения заместитель генерального директора РУП «Производственное объединение «Белоруснефть» по геологии Петр Повжик рассказал о геологоразведочных работах в Беларуси и России, техническом перевооружении и планах коллектива.

— Петр Петрович, Припятский прогиб отличается сложным строением. В чем его особенность?

— Зачастую это пойменные территории, многие площади заболочены, покрыты плотным лесным массивом, что вносит определенные трудности в поверхностное изучение нефтяной провинции. Если тезисно, то речь идет о больших глубинах залегания — они превышают три километра, о мощных соляных куполах, препятствующих геологическому изучению недр, о сильной тектонике, которая, если можно так выразиться, поломала наши месторождения на мелкие блоки, а также об отсутствии законтурной эффективности области, что требует создания системы поддержания пластового давления.

По-настоящему сложно было в 60—70-х годах прошлого столетия, когда нефтяники без должного оборудования для поиска и разведки, программных продуктов и знаний начинали изучать и осваивать этот регион. Сегодня для молодых геологов-романтиков это не проблемы, а новые задачи — геологические, математические, физические, геохимические, которые интересно решать. Последние годы показывают, что сегодняшние открытия и достижения сбалансированы между выполняемыми задачами и получаемыми результатами. Хочется, чтобы сохранялась тенденция роста по всем показателям — в геологическом изучении недр, в открытии новых залежей и месторождений, в повышении компетенций.

Хоть мы и работаем в старом регионе, загадок здесь еще очень много. На сегодня изучено лишь 30% территории зоны нашего геологического интереса. 

— На старой нефтяной провинции в Гомельской области «Белоруснефть» работает более полувека. Чем объясняется значительный рост объемов в последние несколько лет?

— Один из важных проектов — доразведка ранее открытых месторождений. В этом году с момента открытия Речицкого месторождения исполняется 60 лет. Хоть и прошло столько лет, оно по-прежнему остается нашим крупнейшим добычным активом. И именно вокруг него мы концентрируем основные работы — как геологоразведку, так и весь нефтяной сервисный блок. Важный шаг — перемещение в другие структурно-тектонические зоны. Мы уходим с севера и передвигаемся в центральную, южную зоны. Наращиваем и увеличиваем объемы работ в Хойникском районе, начинаем добычу нефти в Брагинском, увеличиваем в Октябрьском. Выход на новые территории, опоискование подготовленных к бурению структур, увеличение ресурсного потенциала влияют на годовую добычу нефти.

— Принято считать, что вся добыча нефти в стране сконцентрирована на территории Речицкого района. Какие другие площади сегодня активно развиваются, а на какие геологи еще только возлагают надежды? 

— В глобальном плане Речицкое месторождение было, есть и остается максимально уникальным по всем показателям: по ресурсной базе, по годовой добыче нефти, по количеству объектов разработки. На втором месте расположился Светлогорский район. Если по Речицкому району мы добываем больше миллиона тонн нефти, то по Светлогорскому уже приближаемся к полумиллиону. Далее следует Октябрьский район. В последние годы мы начали наращивать геологоразведку и объемы добычи нефти в Калинковичском и Хойникском районах. Это территории, на которых в ближайшие два-три года будут сконцентрированы основные силы геологоразведки.

Непременно стоит отметить южную структурно-тектоническую зону. Она была оставлена после Чернобыльской катастрофы. Мы туда зашли с сейсмическими полевыми работами, которые выполнили в 2021 году, а сегодня в Лельчицком районе уже завершаем строительство первой поисковой скважины (№ 5 Валавская). Она вскрыла два объекта для будущего освоения. В перспективе видим расширение бурения и строительства скважин в Лельчицком и Ельском районах. Судя по поднятому с глубины более трех километров керну и выполненным скважинным геофизическим работам, это продуктивные объекты, которые будут давать нам сырье. 

— Можно ли предположить, что со временем удастся выйти за пределы Гомельской области?

— На сегодня территорию Гомельской области мы не изучили даже на 50%. Поэтому на ближайшие 10 лет объемов изучения геологических недр в пределах Припятского прогиба Гомельской области нам вполне достаточно. А дальше время покажет.

— Активно развиваются подразделения «Белоруснефти» в Западной Сибири Российской Федерации. Каким был 2023-й для блока геологоразведочных работ и какие перспективы просматриваются на ближайшие год-два?

— В 2013 году мы рисковали с инвестициями, с приобретением новых участков, потому что это был своего рода эксперимент для «Белоруснефти». Но сегодня уже можно смело говорить, что все риски оправдались: нефтяная компания «Янгпур» — видный игрок в Западно-Сибирском регионе. Хочу отметить, что 2023-й для предприятия стал весьма удачным в части геологоразведочных работ. Были открыты новые высокопродуктивные залежи и месторождения как в газовом, так и нефтяном блоках. Ресурсная база «Янгпура» позволяет уверенно планировать там работы по бурению и наращиванию добычи. В ближайшее время уровень добычи компании будет сопоставим в нефтяном эквиваленте с уровнем добычи в Республике Беларусь. Сегодня для этого есть все предпосылки. Задача для двух геологических блоков — по-доброму соревноваться друг с другом и развиваться, наращивая общую ресурсную базу предприятия.

— Как бы вы оценили объемы инвестиций «Белоруснефти» в техническое, технологическое и профессиональное переоснащение геологического блока?

— В том числе благодаря этому мы сегодня получаем весомые результаты. Правильные инвестиции в научную часть, БелНИПИнефть, камеральные работы, программные продукты, лабораторное оборудование позволяют детализировать ресурсную базу, изучать кондиционность и подвижность запасов и более уверенно прогнозировать локализацию и направления развития геологоразведочных работ. Развитие скважинной геофизики, приобретение хай-тек приборов помогают отвечать на следующие вопросы: есть ли в пласте нефть, возможно ли ее добыть, какие методы интенсификации необходимо применить при освоении скважин. Сегодня такие направления, как геохимия, геомеханика, физика, математика, остаются основными для научной деятельности, позволяют решать сложные геологические задачи. Хочу подтвердить, что активная поддержка БелНИПИнефть, Управления промысловых геофизических работ и Управления полевых сейсморазведочных работ позволила получить прорыв в направлении геологоразведочных работ, а развитие в целом нефтесервисного блока — достичь успеха.

Но важны не только инвестиции. Самое главное, чтобы они быстро окупались. И наша задача номер один — сокращение всего цикла ГРР. Сжатие сроков выполнения полевых и камеральных работ без потери качества позволит быстрее приступить непосредственно к циклу бурения и освоения новых месторождений.

— Такого рода масштабное вливание в развитие направления — это еще и ответственность…

— Это безумная ответственность! И важно, что люди, которые обосновывают развитие и приобретение техпарка или программных продуктов, понимают, что все это будет применимо к нашему региону. Геологи — отдельная каста, и важно их подпитывать, чтобы они не боялись двигаться дальше. Ресурсная база — залог успеха любой нефтяной компании.

— В завершение скажу фразу, которая звучит все чаще: будущее наступает уже сейчас. Какую ставку вы делаете на цифровизацию процессов? 

— Такие базовые направления, как полевая и скважинная геофизика всегда были передовыми в цифровизации. Идеи создания первых машинных станций, станций обработки и хранения материалов исходили именно от геофизиков. Поэтому, наверное, изначально это была позиция геологического блока. Сегодня мы прекрасно понимаем, что от цифровизации ГРР никуда не уйдем. Ключевые задачи, которые ставим перед собой, — это, во-первых, повышение эффективности и качества геологоразведочных работ, во-вторых — сокращение всего цикла минимум на 15—20%. Нам необходимо создать единую цифровую платформу, которая объединит весь геологический блок, систематизирует всю геолого-геофизическую информацию и позволит оперативно и на новом высоком уровне ее применять. И уже завтра с помощью нейронных сетей, искусственного интеллекта и машинного обучения мы достигнем ключевых целей — сокращения сроков, повышения качества.

— И все-таки, согласитесь, ничто не заменит человеческий ум и профессионала, который постоянно находится в развитии.

— Да. Именно человек, в нашем случае геолог, ставит карандашом на карте конечную точку, где необходимо бурить скважину и оценивать ресурсный потенциал.

ТЕКСТ Александр Говейко, Анастасия Лашкевич

ФОТО Вячеслав Суходольский